Проблемы перевода и редактирования

современной детской переводной литературы

Вера Полищук

(переводчик, редактор, член Союза переводчиков России)

Сообщение на «круглом столе» «Детская литература в переводах»

2 апреля 2009 года

Центральная городская публичная библиотека им.В.В.Маяковского

Санкт-Петербург

Еще К.И. Чуковский в «Высоком искусстве» заметил, что «главный критерий хорошего перевода – чтобы книга читалась так, будто написана по-русски», сохраняя при этом колорит той страны и культуры, откуда пришла. Именно этого и недостает подавляющему большинству современных переводов детских книг – от книг для самых маленьких до так называемой подростковой литературы.

Я ни в коем случае не хочу сказать, что хороших переводов нет – есть, и даже замечательные, особенно когда автор находит «своего» переводчика. Но, в основном, это работы, выполненные или переводчиками старшего поколения, старой школы, или теми, кто у них учился. И количественно поток некачественных переводов гораздо обильнее.

Причина в том, что издательства в основном заинтересованы в скорости и выгоде. Правда, у них не всегда есть возможность приобрести права на действительно хорошие, но нестандартные книги. Много издается очень средней литературы, потоком, со ставкой на скорость. Из-за скоростного процесса переводы к тому же плохо и небрежно редактируются. Однако знаю немало случаев, когда переводы замечательных авторов попадают в руки торопливых и безграмотных дилетантов, не желающих учиться, относящихся к переводу детских книг как к быстрому и легкому приработку. Между тем нужно прежде всего думать о качестве и о том ребенке, который будет на твоем переводе усваивать русский язык. Даже если тебе в руки попала средняя книга, переведи ее хорошо, чтобы не было стыдно, чтобы читатель хотя бы имел дело с хорошим русским языком.

В этом обзоре собраны примеры из переводов англоязычной литературы, выпущенной разными издательствами Москвы и Петербурга. Это книги, уже опубликованные. Кроме того, есть несколько примеров из текстов, с которыми я имела дело как редактор. Кроме двух случаев, я сознательно не называю заглавий и фамилий авторов и переводчиков. Судя по всему, в переводах с других языков налицо те же недочеты.

Основная проблема – потеря переводческой школы и сильнейшее падение уровня у начинающих.

Основное заблуждение: идея, будто бы для детей переводить легче и проще и быстрее, чем для взрослых. (На самом деле – наоборот, как и писать для детей). Отсюда приток в детскую литературу недоучек, тех, кто знает английский, но не очень владеет русским (скудный словарный запас и т.д.).

Совершаются все ошибки, какие только описаны у Норы Галь и Чуковского.

Переводы полусырые, с надеждой, что все нерешенные задачи решит редактор; работа с верхним слоем, неумение и нежелание всмотреться в текст. Отсутствие эрудиции, неумении опознать цитаты, стилистику.

Основные недостатки:

Кальки – бич современного перевода. Грамматические конструкции переводят один в один, не зная азов. Не опознают устойчивые конструкции, фразеологизмы и т.д. «What a waste» переведено как «такая потеря». «Мама не смогла взять Кристофера с собой, сказав, что для него в поездке не будет комнаты» - “There will be no room for him”, не найдется места в карете, в автомобиле – речь идет о состоятельной семье, которая может себе позволить снять в гостинице большой номер. «Звери, большие и свирепые, как кошки» - as great as a cat – величиной с кошку.

Буквализм. Основной книжный поток распадается надвое: ни для кого не секрет, что, помимо ярких книг, написанных оригинальными и маститыми авторами, существует еще некий общий поток книг уровнем пониже. Она может быть написана небрежно, вяловато, но при этом совсем не безнадежна в смысле сюжета, увлекательности, обаяния. Переводчику вполне по силам спасти положение, не переводя книгу буквально, пословно, один в один, а перелагая ее на русский – разумеется, не так, как это делал Заходер, не в авторизованном переводе с сокращениями или изменениями, но во всяком случае пересказав своими словами. И, однако, происходит это лишь в редких случаях. Между тем в старой школе перевода для детей это было нормальным явлением. Гораздо чаще встречается буквальный, пословный перевод, и текст оказывается загублен и засушен.

Так, несколько книг для детей дошкольного возраста оказались переведены практически дословным переводом, так что в результате получились сплошные инверсии, звучавшие по-русски противоестественно и претенциозно.

Отдельно нужно сказать о пословном переводе, когда сохраняются все местоимения, части глагольных конструкций и все то, что в переводе должно быть выброшено: «…сказал дикобраз, разглядывая кусок соли, который (он) облизывал» - это самый безобидный пример. В результате – громоздкие, неестественно звучащие фразы.

Еще обиднее, когда в руки неумелому переводчику попадается книга писателя первого ряда, которого с одинаковым интересом будут читать и дети, и взрослые. В переводе требовалось передать фантазию, внимание и сострадание к детям, увлекательные литературные шарады, типично английскую иронию. Читателю в лучшем случае достается более-менее сохраненный сюжетный каркас, но все нюансы и скрытые цитаты теряются (а они имеют огромное значение для текста и доступны пониманию русского читателя. Таковы, например, книги живого классика английской литературы Дианы Уинн Джонс. Ее переводят в разных издательствах с разным успехом: есть переводы абсолютно идеальные, есть – кошмарные. У Дианы в текстах встречаются: пародия на школьные повести в «Ведьминой неделе», отсылки к «Джен Эйр» и Диккенсу в «Ходячем замке» или эхо героической саги в «Силе трех», и это далеко не все).  

Часто текст портит стремление переводчика упростить, осовременить текст, подладиться под неразвитого читателя, каким переводчик видит себе современного ребенка. Получается, что читателя обирают. Например, в переводе одной книги, которую издали как подростковую фэнтези, хотя на деле это книга для всех возрастов и весьма непростая, многослойная, - пропадали цитаты из артуровских легенд, кельтской мифологии, английской классики, а также каламбуры, говорящие имена остались или непрочитанными вообще, или переданными неуклюже – как и стихотворные заклинания.

Лень, склонность идти по пути наименьшего сопротивления, не пользоваться словарем (в том числе и фразеологическим, и синонимов, если уж на то пошло). Пример: школьник обозвал однокашника «чокнутым», но это переведено как «лунатик», потому что в оригинале стоит созвучное английское слово ‘lunatic’. На этом фоне классические ошибки вроде “nightmare” – переведенного как «ночной кошмар» вместо «кошмар, кошмарный сон» или «бисквитов», которыми упорно переводят созвучное английское слово вместо надлежащего «печенья», кажутся чем-то вполне привычным, а рядовому читателю и вовсе не режут глаз!

Словарь: переводчики путают «регалии» и «реликвии», «дружественный» и «дружелюбный» (о голосе). В книжке о приключениях зверят трухлявое бревно, внутри которого обитает дикобраз, названо «колодой» вместо «коряги». «Священник» в одном романе, где действие происходит в фантастическом мире, но с узнаваемыми реалиями,  назван «молитвенником» (!)

Необъяснимо скудный для переводчика словарный запас (например, «довольно» повторяется по 5 раз на каждой странице, включая перл «была довольно красива довольно странной красотой»).

Особый вопрос – ремарки. Еще студентов учат азам перевода: английское “said”, стандартная ремарка, в английском восполняется богатством других выразительных средств, и нельзя постоянно переводить его «сказал», нужно подбирать ремарки по контексту. Переводчики этого не делают, не хотят искать синонимы.

Отсутствие слуха, чувства ритма, неумение уловить и передать стиль оригинала. Тут диапазон ошибок велик. Как правило, переводчики упускают из вида, что современная детская литература питает склонность к постмодернистской игре, цитатам, и – не отслеживают эту игру. Пример: в подростковом романе-фэнтези, написанном «на два голоса», чередующий главы от лица основных действующих лиц, мальчика и девочки. В оригинале в речи мальчика совершенно явно просматривалась манера Холдена Колфилда, в переводе – не сохранено, не передано.

В другой книге: крупный смысловой промах: описана семья юных авантюристов, у которых волей случая няней становится бандит и пират. Фамилия детей переведена как Крошки, но в оригинале фамилия - “Darling”, а семья Дарлинг – герои «Питера Пэна» (и опекает их не самая обычная няня, сенбернар Нэнни). Игра и цитация пропали.

Лексика. В другом подростковом романе сеанс массажа назван «месилово», хотя это даже не прямая речь и попытки создать речевую характеристику подростков сделано не было. Со сленгом не справляются вообще: как правило, переводят самыми свежими сленговыми словами, которые, что естественно, через год, много два, уже устареют. Посмотреть «Над пропастью во ржи» никому в голову не приходит – а между тем там образцово переведен грубоватый сленг 1950-х, переведен экспрессивно, но в таких выражениях, которые понятны и сейчас.

Неряшливость допускают не только начинающие. Вот перевод мэтра, за плечами у которого классики американской литературы. В переводном авантюрном романе о приключениях детей среди бандитов и пиратов в тексте возникают чуждые британскому тексту русские идиомы со «старушками-избушками» и недопустимые выражения вроде «шлюха», «едрена вошь» и «пахан» (что бы ни стояло в оригинале, детский переводчик обязан выбирать выражения!).

Из книги для младших школьников: «Рожу филина исказила слепая ярость», «Кошка взяла себя в руки», «Мышонок собрал волю в кулак». «Белоногая мышь» - у мышей лапки. Да, персонажи книжки порой дерутся на мечах или носят украшения, но ляп остается ляпом.

            -- Суп из сладких личинок! - буркнул дикобраз, не отрывая взгляда от куска соли, который он облизывал. – Не могу поверить. (В оригинале дикобраз просто ругается – восклицает что-то вроде «елки зеленые», а у переводчика смысл в контексте сцены дружного обеда пропадает).

Они давно уже дружили и жили все вместе в Темном Бору, где высокие деревья уносились в небо и огромным ковром бросали на землю мягкие тени.

В детской книге о приключениях зверят, которые больше похожи на озорных ребят - очеловеченных. (Именно эта книга была переведена инверсиями, на которых переводчик настаивал как на «концептуальных», хотя в оригинале был вполне обычный язык, имитирующий детскую прямую речь).

Попадаются кальки-обороты наподобие «милый с пряным запахом мистер» вместо «симпатичный рыжий господин, от которого попахивало пряностями» (речь идет о жулике-лисе из английской сказки).

Злодей-лис, который раздобыл секрет генетического скрещивания зверят с предметами и зверят между собой, хвастается: «Я соединил ежика с молнией, теперь я могу одним движением лапы расстегнуть его и насладиться его содержимым». На самом деле: «Я скрестил ежонка с застежкой-«молнией» и теперь смогу одним движением снять с него колючки и полакомиться».

Конечно, могло бы утешать то, что это книжки богато иллюстрированные, и большая часть внимания ребенка уйдет на картинки и ребусы, но – не утешает.

Непоследовательность (это претензия и к редактору): переводчики не в состоянии разобраться с говорящими именами: или оставляют их как есть, и часть смысла утрачивается (кошка Сильверсайдс – букв. «Серебряный бочок»), или переводят так, что создается ложно-русопятский колорит (громоздкие топонимы «Шумнореченск», «Брегоморск», «Граничный Торжок», персонажи – волчонок, медвежонок и вороненок приобретают ничем не мотивированные фамилии Вороновский, Волковский и Медведев).

Как правило, недостает последовательности: часть топонимов и имен переводят, часть оставляют, при этом утрачивается какой-то смысловой пласт. Учитывая, что с легкой руки Роулинг у современных зарубежных авторов, особенно пишущих о школах для волшебников, говорящие имена стали общим местом, такие ошибки стали общим местом у переводчика.

Невнимание к тексту, порой произвольные купюры, которых редактор зачастую не замечает (переводчик по ошибке пропускает или даже самовольно выбрасывает фрагменты текста, от слова до фразы). Разумеется, от этого страдает смысл. Пример: юный герой лежит на плоском камне, связанный, злые колдуны вот-вот принесут его в жертву. У автора написано, что «он плакал, слезы сбегали у него по щекам и затекали в уши». Эта прелестная, живая, зримая, снижающая пафос деталь – слезы, затекающие в уши – у переводчика попросту выброшена. В том же романе, написанном богатым, тонким языком, в оригинале попадается оборот «фиолетовый шорох ее платья» - понятное дело, прием синэстезии. Переводчик его выбрасывает, как и практически все тонкие стилистические нюансы. (Речь идет о книге живого классика британской литературы).

Отсебятина (причем спорадическая, «под настроение») вместо последовательной работы. Детская литературная сказка о волшебной Англии, о поместье, где учат магии юных чародеев. Строгая домоправительница по воле переводчика неожиданно получает фамилию Веникс, хотя в оригинале фамилия у нее нейтральная. Это единственная русифицированная фамилия в тексте. При этом не сделано даже приблизительной попытки перевести куда более значимую фамилию главных героев, потомственных волшебников – Chant, то есть «заклинание».

Отсебятина разрушает логику текста и описываемого мира – например, сравнение хищной энергии пантеры с… батарейкой «Энерджайзер» или резвое внедрение цитат из русской классики («Я не волшебник, я только учусь»), хотя в оригинале нет никаких цитат.

Помимо лексических неточностей, остро стоит проблема перевода реалий.

Отдельная история – это неверный перевод реалий. Разумеется, бывают ситуации, когда переводчику не удается уточнить реалию, и редактору эта задача тоже оказывается не по силам. Но гораздо чаще ошибки объясняются торопливостью работы «на поток» или элементарной ленью. Юмористический роман, в текст которого включены и фиктивные рецензии на рукопись. Одна из них – от «Мамазон», в переводе это издательство, хотя на самом деле – Интернет-магазин, шутка на тему «Амазона». Особенно обидно, когда путаница и ошибки касаются реалий, играющих важную роль в тексте. 

Непонятно, что, кроме лени и спешки, мешает переводчикам уточнять реалии. Сейчас под рукой всегда есть Интернет, есть переводческие форумы, есть возможность общения с носителями языка. Когда много лет назад великая Рита Райт-Ковалева в переводе рассказа Сэлинджера «Зуи» написала о девушке, страдающей нервным срывом, что та « в колледже питалась только сырниками и колой», эта неточность возникла из-за невозможности уточнить реалии: как их уточнишь из-за железного занавеса? (Именно поэтому сейчас в «Азбуке» переиздали «Убить пересмешника» Х.Ли – с внесенными уточнениями, их более 30). В оригинале стояло «чизбургерами и колой», конечно, имело смысл перевести «пирожками из столовой». Но такая ошибка простительна. А современные переводчики или ленятся, или, что еще хуже, просто калькируют названия реалий, не вникая в смысл и не ища русского аналога там, где он есть. В результате язык в художественных текстах замусоривается – безо всякой нужды – иноязычными словами. О, эти бесконечные «компенсировать» вместо «восполнить»…

Единственный пример, где никак нельзя умолчать о конкретных именах переводчиков, - это поразительная история с переводом многотомной саги «Гарри Поттер». Перевод выполняла целая, иначе не скажешь, бригада переводчиков, среди которых были и достаточно известные и маститые, например, Сергей Ильин и Виктор Голышев. Общим редактором считается, кажется, С.Ильин, в чьем послужном списке перевод почти всех англоязычных романов Набокова.

В оригинале «Поттер» - многотомный роман, чьи художественные достоинства сейчас не место и не время обсуждать, - написан вполне живым языком, в нем, в силу жанра, немало достаточно удачных неологизмов, которые обозначают реалии волшебного мира. Что получилось в переводе? Видимо, из-за значительного объема текста (книги выходят примерно раз в год и каждая новая толще предыдущей, последний том – 800 страниц) каждую книгу при переводе явно разбивали на несколько частей и распределяли на несколько переводчиков. Однако впоследствии даже не была проведена сквозная редактура! Хорошо известен анекдотический пример: в очередном томе персонаж второго плана носит аж две фамилии: в первой части он Лонгботтом, во второй превращается в Долгопупса (что к тому же не совсем точно – тогда уж Длиннопопс). В целом в «Поттере» допущены все мыслимые ошибки. Достаточно упомянуть такие ляпы как перевод заглавия «Кубок огня» вместо очевидного «Огненный кубок» или то, что в переводе школьники наливаются «имбирным пивом», отчего у юного читателя складывается неверное впечатление, поскольку в оригинале речь о безобидном безалкогольном напитке. Но главное – буквализм, засушенный, мертвый язык, калька на кальке. То же касается и ряда других книжных новинок, рекламируемых как бестселлеры. Простой вопрос: насколько переводчику, редактору и издателю нужно не уважать читателя, особенно ребенка, чтобы за немалые деньги продавать ему низкокачественный перевод?

Нота Бене:

Все или почти все эти цитаты – из переводов уже изданных, а значит, прошедших через руки редакторов. Что многое говорит об уровне редактирования. Редактора можно понять: у меня лично просто руки опускаются, когда я вижу, что перевод выполнен даже хуже машинного и его надо попросту выполнять заново.

О РОДИТЕЛЯХ, РЕКЛАМЕ, ПРОБЛЕМЕ, КАК ВЫБРАТЬ КНИГУ РЕБЕНКУ.

Мне кажется, что в наши дни нормальный, уважающий себя человек семь раз подумает, прежде чем реагировать на рекламу, как собака Павлова, условным рефлексом. Нельзя покупать все, что рекламируют, не посмотрев книгу, отзывы о ней, не обсудив ее с другими родителями. Да, это труд, нужно что-то искать в Интернете, но все это по силам, если есть желание. Существует журнал рецензий «Прочтение» - бумажная и сетевая версии, есть детский раздел на форуме «Библиогид», много других источников.

Рекламная характеристика «Это читают все» или «Это модное чтение» или «Каждая книга – бестселлер» или «По этой книге снят голливудские блокбасте» - по сути, ничего о книге не говорят. Уровень продаж, тиражи, раскрутка еще не гарантируют качества.

Увы, многие издательства сейчас выпускают новые переводы вместо старых, классических. Во многих случаях эти переводы слабее. Причины, скорее всего, юридические – например, не удается договориться с наследниками. Поэтому родителям можно посоветовать обязательно покупать книги в «Старой книге», в «букинистах». Даже если потребуется их подклеить, отдать в переплет, все равно вы получите старые классические переводы и, кстати, книгу в отличном оформлении – ведь сейчас книжная полиграфия, искусство иллюстрации, оформление обложек – все это тоже в упадке. Очень много яркости, безвкусицы, стилизации под комиксы, фотообложек.